Технология безумия

Эта история не выдумана и, скорее всего, стара как мир, - от моего друга ушла жена. Даже не ушла, как это происходит повсеместно, а уехала как бы на время, о чем и было ему заявлено. Но, как выяснилось впоследствии, уезжала навсегда, во что он еще долго отказывался верить, несмотря на все последующие за этим ее решением поступки. Эта история не выдумана и, скорее всего, стара как мир, - от моего друга ушла жена. Даже не ушла, как это происходит повсеместно, а уехала как бы на время, о чем и было ему заявлено. Но, как выяснилось впоследствии, уезжала навсегда, во что он еще долго отказывался верить, несмотря на все последующие за этим ее решением поступки. Эта пара выделялась из ряда: сорокасемилетний мужчина и тридцатитрехлетняя женщина, - высокие и красивые, умные и обаятельные люди, как говорят, – душа общества. К тому времени они были в браке пять лет, но вскоре произошло нечто, на что мы сразу обратили внимание, - их поведение стало то неестественно оживленным до истеричности, то подавленным, да и вместе они стали появляться крайне редко. А затем она уехала, предварительно отправив контейнер с вещами, в чем мы принимали самое деятельное участие. Вскоре нам стало очевидно, что все происшедшее - просто негласный развод с разделом имущества, но для него возникшая ситуация все равно оставалась как бы временной разлукой, и он не принимал никаких наших сомнений на этот счет. И все это время искал ее, желая что-то объяснить или услышать обо всем происшедшем от нее самой. Но она избегала этих встреч. Это был мертвый человек; худой, подавленный с провалившимися тоскливыми глазами и постоянным немым вопросом, - “за что так?” И демонстрацией для всех, – у меня все “OK”. Поняв очевидное, он не запил и не ушел в загул, что делают многие в похожей ситуации, - он просто исчез. Мы с ним созванивались, но времени на встречу как-то не находилось. Месяцев через девять мы встретились совершенно случайно, и я его узнал не сразу, - он изменился полностью. Даже внешностью он только напоминал себя прежнего, - это был высокий, подтянутый, хорошо одетый мужчина с голубыми глазами, в которых застыло выражение спокойствия и чего-то такого, чему я сейчас не смогу дать определения. С этого дня мы общались довольно часто, засиживаясь допоздна у него на кухне за чашкой кофе. Однажды он подошел ко мне и протянул несколько листков, - “прочитай, - возможно, пригодится для твоей работы, - здесь все в хронологии” Меня поразила та любовь, та боль, и та надежда человека, которого я знаю много лет, – уверенного в себе, производившего впечатление сильного и даже самонадеянного, любимца компаний и женщин, вечного оптимиста, которого никак невозможно было заподозрить в проявлении таких чувств. И этот год его ежедневной боли и надежды. Безумный мир... Сергей ДОРОГА В АД От меня ушла жена, - она и раньше уходила от меня навсегда, но все как - то ограничивалось ночевкой у мамы, - ее возвращение ознаменовывалось либо моим раскаяньем, либо, - “.. ничего особенного не случилось... ” И это стало у нас как бы ритуалом, как семейная традиция. Надо отметить, что летний отдых протяженностью два – три месяца в это не засчитывался и принимался как “ чистка перышек”, как естественная потребность, что не вызывало особого моего сопротивления. Длительный перерыв в этом процессе вызывал у нее чувство дискомфорта, которое проявлялось в поисках моих “провинностей”, которых я предоставлял великое множество. Но мы как люди одухотворенные материальной сферы не касались, - либо она нам была не так уж и важна, либо ее просто не существовало, а притягивать за “уши” несуществующее нам не позволяли раз и навсегда придуманные правила ссор. Начало очередного расставания было ознаменовано грандиозным выяснением отношений и битьем посуды. Но, удивительное дело, этот процесс начался только тогда, когда в дверях комнаты возник силуэт ее дочери, что сделало меня совершенно беспомощным, и я мог только просить, - “.. прекрати.. ну не надо… здесь же дочь “ Вспоминая свою прежнюю обеспеченную и безмятежную жизнь, я испытывал помимо понимания своей неполноценности так же чувство вины за ее напрасно прожитые со мной пять лет жизни, которые “ просвистели ” мимо. И впервые за мои немалые годы, я услышал истинную правду о себе, ввергшую меня в уныние. Любые попытки как бы поподробнее узнать о своей ущербности парировались апелляцией к незыблемым авторитетам не только из настоящей, реальной жизни, но и мнением ее мамы, основанном на вычитанных в женских журналах рассуждениях начинающих писателей и модных психоаналитиков, с раскладом на кармы и психотипы, на гороскопы, с их небесными условиями совместимости и игравшие в этом самую решительную роль. Дабы не проживать остатки молодости в “каторге”, жена забрала свою дочь и с пакетом крайне необходимых для этого документов как свидетельство о браке, паспортов денег и теплых вещей, уместившихся в пакете, ушла навсегда из моей жизни. Впрочем, в последствии выяснилось, что все как обычно ограничилось ночевкой у своей мамы. Не знаю, что там обсуждалось, но я каким- то непостижимым образом уснул почти сразу после ее ухода, и возвращение поутру произошло таким же естественным образом, как приход из магазина, где она задержалась на ночь. Но только вернулась она не одна, а прихватила заодно и свою маму, что впервые не вызвало у меня чувство протеста, как бывает при захвате неприятелем родной территории, – сопротивление было сломлено, и я принял это как неизбежность. Возможно, здесь сыграла роль наша российская тоска по “хорошим” оккупантам, при которых наша безалаберная жизнь приняла бы какой - то порядок и сытность. Таким образом, ее мама с простотой и естественностью захватчика обосновалась на моей территории, но, надо отдать ей должное, не попыталась сразу же выставить меня из дома и даже удалялась спать к себе в однокомнатную квартиру, оставляя для меня длинные ночи на раздумье о бренности бытия и смысла жизни. Обрисованная вскоре тещей перспектива собрать чемодан и, как настоящий мужчина, гордо уйти в бомжи из своей добрачной квартиры, у меня не вызвала энтузиазма, о чем я ей тот час сообщил, и что было встречено как каприз ребенка. Но вскоре, впервые за прошедшие два месяца, жена ночью тихо переступила порог моей холостяцкой комнаты. Бог мой, что это была за ночь. Но, не зная заранее такого поворота событий, я накануне организовал себе командировку в Сочи, - это было как бегство от назревавшего смертоубийства. И мы с женой могли только перезваниваться каждый день по множеству раз, объясняясь в неземной любви друг к другу. Вернувшись недели через две, я встретил полное понимание и мир в семье. И после безумной ночи, находясь в расслабленном состоянии души и тела, я согласился с ее новым прожектом, и мы приняли эпохальное решение вернуться в Москву, но вначале туда, как вестник весны и мудрости, должна была отправиться она, а затем, закончив все необходимые формальности по переезду, приехать и я. Находясь под дурманом страстных еженощных плотских утех и передвигаясь по квартире с единственной мыслью, - “боже, как хочу спать”, - я самолично упаковывал вещи, на который указывал ее изящный пальчик. Любые попытки выяснить, - а это то зачем? – натыкались на железную логику заботы о моем здоровье и минимальных хлопотах при дальнейшем, скором отъезде. Вещи, наконец, были отправлены… Атмосфера в семье напоминала райские кущи, где полуголые и безгрешные души обрели долгожданный покой. Некоторый диссонанс внес последний день перед отъездом, как легкое облачко на лазурном небосводе, - решительное заявление ее мамы, что она переезжает вместе с дочерью и мне необходимо решить вопрос с отправкой и ее имущества, нажитого нелегким трудом за десять лет беспорочной службы. И, как солдату-новобранцу при копании окопа, был отведен срок, – от забора до полудня. Но все как-то не сложилось. Проводив жену и, наконец, выспавшись, я поутру увидел картину, что ввела меня в изумление, - девственная пустота двух из четырех комнат, половина окон зияла первородной наготой, из посуды был оставлен мой недобитый столовый сервиз, есть из которого мне предстояло либо ладошкой, как моим далеким предкам, либо почерневшим алюминиевыми ложками, что мы брали на природу, не заботясь об их сохранности. Но в ужас меня ввергла пачка фотографий, небрежно брошенная в дальний угол пустого серванта, где со счастливой улыбкой позировал я, везде только я, - я в Испании, я в Тунисе, я в Таиланде и еще черт знает где, - полторы сотни “я” мягко и иронично улыбались мне самому, их хозяину и двойнику. А из свадебных фотографий мне были оставлены изображения свидетеля с видеокамерой, меня в смокинге с идиотской улыбкой первопроходца, и ее, сфотографированной со спины, когда она поправляла колготки, что так напоминало непристойный жест. О, это был изумительный в своей простоте тактический ход, рассчитанный на глупую мужскую самонадеянность и сгубивший множество неопытных и незрелых душ, не обученных первозданной науке обольщения и соблазнения, - той науке, что евины дочки получают с молоком матери, - той науке, которую когда - то преподал им Змий, и за что Адам, приняв на себя ответственность за ее первородный грех, и был сослан Всевышним на эту прекрасную, но неуютную землю. А недели через две она позвонила и будничным голосом сообщила, что ей необходимо время для принятия решения о возможности дальнейшего совместного проживания. Но для начала новой и счастливой жизни крайне необходимы к той, достаточно весомой сумме в инвалюте, отложенной для приобретения квартиры, хотя бы тысяча долларов по курсу ЦБ, так как она уже поиздержалась на этом светлом пути. Итак, я оказался в прострации после “гражданского” развода с женой, что на этот раз все казалось более реальным. И прежний “я” умер.