Я была права

Они встретились в компании и поначалу не обратили внимания друг на друга. Сказалась разница в возрасте: он был на полтора десятка лет старше. Но под конец вечера, когда все уже были пьяны, хозяину компании захотелось лирики и он поставил медленный танец. Игорь пригласил ее как-то невзначай, очень просто, будто ему было все равно, будет она танцевать с ним или нет. Ей было скучно и очень болела голова. Но когда они начали танцевать, оказалось, что он приятный собеседник и постепенно ей стало с ним интересно. Они встретились в компании и поначалу не обратили внимания друг на друга. Сказалась разница в возрасте: он был на полтора десятка лет старше. Но под конец вечера, когда все уже были пьяны, хозяину компании захотелось лирики и он поставил медленный танец. Игорь пригласил ее как-то невзначай, очень просто, будто ему было все равно, будет она танцевать с ним или нет. Ей было скучно и очень болела голова. Но когда они начали танцевать, оказалось, что он приятный собеседник и постепенно ей стало с ним интересно. Домой они пошли вместе, но Таня попросила проводить ее только до перекрестка: было еще не очень поздно и она не хотела, чтобы этот случайный знакомый узнал, где она живет. Тем более что он посматривал на нее все ласковее и умильнее. Перед расставанием он спросил ее, будут ли они встречаться. А сколько тебе лет? – спросила Таня, желая оттянуть время. 42, - ответил он, мягко улыбаясь. Столько не живут, - вырвалось у нее, - ой извини, я не про тебя. - Я ничего не имела в виду, не слушай, - смущенно лепетала она, пока Игорь, откинув голову, громко и слегка натянуто хохотал. Ну, так как насчет встреч? – повторил он. Мне надо подумать, - Таня не нашла ничего лучшего чем потянуть время. А как я узнаю об этом? Я тебя сама найду, - сказала она и пошла в сторону своего дома. Потом она еще долго вспоминала тот растерянный взгляд, которым он ее провожал. «Ага, привык, наверное, что все бабы ему в ноги валятся, а тут какая-то свистушка ему от ворот поворот, да еще дерзит в лицо», - злорадно думала она, понимая, что все равно уже на крючке, все равно не сможет забыть эти голубые глаза на загорелом лице, и легкий поцелуй в щеку после танца. «Для начала», - прошептал он ей при этом. Да, это было только начало. После недельных раздумий, стоит ли в ее возрасте затевать роман с взрослым и наверняка разведенным мужчиной, она послала ему факс. На листке был только номер телефона и имя. Он позвонил в тот же вечер, и его голос в телефонной трубке показался ей сладкой музыкой. Они начали встречаться тайно, потому что Таня не хотела, чтобы об их встречах узнали родители. Но встречи, поначалу нежные и полные новых ощущений, постепенно стали очень редкими, и уже через полгода Таня поняла, что она – не единственное увлечение Игоря. Не будучи скандальной от природы и испытывая страх пред всяческим выяснением отношений, она никогда не говорила с ним об этом, но отчаянно ревновала его к каждому телефонному звонку, который раздавался в его квартире, когда они были вместе. Постепенно они стали отдаляться друг от друга, но все-таки продолжали изредка видеться, и Игорь вел себя при этом, будто ничего не случилось. Чтобы как-то пережить боль, Татьяна стала пропадать на работе, и в один прекрасный день начальство, заметив ее усердие, подозвало ее под свои светлые очи и предложило временную работу в другом городе, где располагался очередной филиал, чтобы «наладить процесс». Нельзя сказать, что предложение было неожиданным, но все-таки оно застало ее врасплох. Время, которое ей дали для принятия решения, она провела, разрываясь между собственной гордостью и желанием увидеть Игоря и все ему рассказать. Гордость оказалась сильнее, и она начала готовиться к поездке. «Налаживание процесса» на новом месте должно было занять около трех лет, и Таня даже радовалась, что успеет забыть его и может полюбить кого-то другого. Но она ошиблась: первые три месяца он ей снился каждый день и вечером она боролась с искушением снять телефонную трубку и позвонить ему, и рассказать как ей плохо, что у нее нет здесь ни друзей, ни родных, что работа идет трудно, и самое главное – что она любит его, такого как он есть, с его возрастом и приближающейся старостью (которая чувствовалась, хотя Игорь всячески пытался ее скрыть), а может, это была и не старость, а просто разница в возрасте, и он ей нужен, нужен прямо сейчас. И больше всего ей хотелось увидеть его на улице и узнать, что он ее тоже любит, что он ее нашел, что он позвонил ее родителям и узнал ее новый телефон, бросил все и приехал. Он обнимет ее прямо на улице и поцелует ее «их поцелуем», и все будет хорошо. Время шло, но ничего не происходило. Когда она приезжала домой, она ходила по тем улицам, где они раньше гуляли, и вспоминала. Вот улица, где он ее поцеловал первый раз, и она удивилась, какие мягкие у него губы, вот место, где он признался ей в любви, а вот полуразрушенная лестница, откуда он однажды нес ее на руках, а она боялась, что он ее уронит, поскольку ступеньки были все выщербленные, и одновременно хотела, чтобы этот миг длился вечно. Не раз она хотела позвонить ему, и однажды, задушив остатки гордости, она все-таки сделала это, но трубку взяла какая-то женщина, и Таня опять рыдала всю ночь в подушку, проклиная себя за малодушие. И досадовала, что в этом городке, где можно пройти по улице и встретить практически всех знакомых сразу, она никогда не сталкивалась с ним. И вот срок ее командировки подошел к концу. Тане не хотелось уезжать, этот город уже нравился ей, и были друзья, которые уговаривали остаться, и были намеки на новую работу. Но перед тем как принять окончательное решение, Таня поехала домой - «посоветоваться с родителями», как говорила она всем. Но себе солгать невозможно: она ехала встретиться с Игорем и поговорить с ним. В этот раз, когда ей ответил женский голос, она не стала бросать трубку и попросила Игоря, но милая женщина объяснила, что они новые жильцы, а прежний хозяин живет в другом месте. Она дала адрес, и Таня поехала за город. Да, это была небольшая деревушка, находившаяся достаточно далеко от их города. «Зачем он это сделал? Зачем обменял свою квартиру на это захолустье?», - спрашивала она себя всю дорогу, пока ехала туда. И неприятная мысль, что чужие люди сейчас живут в той комнате, где они с Игорем занимались любовью, и возможно тоже занимаются там любовью, не давала ей покоя. Но еще больше ее беспокоило подозрение, что ему срочно понадобились деньги, но зачем, - она не могла это понять. И только когда она увидела его, все стало на свои места: он пьет. Пьет страшно и давно. Деньги нужны были для этого. Он был грязен и небрит, и сначала не узнал ее, а когда узнал, что смутился, но ненадолго. Ничего не понимая, ослепшая и оглохшая, она сидела на грязной табуретке и чувствовала, как рушится вся ее жизнь. И она ничего не могла с этим поделать, разве что оставить ему все свои наличные деньги, чтобы он пропил их и был счастлив, хотя бы на некоторое время. Уходя, она спросила его, почему он начала пить. Ты меня бросила, ты уехала и мне ничего не сказала, - он говорил как-то отстраненно. Почему ты мне не позвонил? – спросила она. Я звонил, твои родители сказали мне, что ты уехала, и не хочешь, чтобы я тебя беспокоил в твоей новой жизни. Она молчала. Конечно, можно было бы начать оправдываться, говорить, что ничего такого она не говорила и не просила передать, и что ее родители, которые всегда были против этого увлечения дочери, просто использовали момент, и ничего ей не сказали о том, что он звонил, хотя мать знала, как она страдает. Но… зачем? Что это изменит? Я думаю, что ничего бы у нас не получилось, - снова заговорил он, - я всегда был слишком стар для тебя, да и ты сама это говорила, помнишь? Мы можем начать все сначала, – внезапно загораясь идеей помочь ему выкарабкаться, спросила Таня.- Давай попробуем, это сейчас лечится… Она осеклась, увидев его рассвирепевший взгляд. Не смей называть меня алкоголиком и смеяться надо мной! - закричал он и Таня испугалась. Он был как безумный. Но, Игорь, я не хотела ничего плохого, успокойся, - говорила она тихо, постепенно продвигаясь ближе к двери. Не бойся, я тебя не трону, - потухшим голосом сказал он. – А насчет начать, вернуть… Ты, Таня, в зеркало сначала посмотри на себя, а потом на меня, и поймешь, что ничего из этого не выйдет. Хотя если хочешь, - Игорь ухмыльнулся и сделал широкий жест рукой, - милости прошу, приезжай, только подумай хорошенько. И Таня подумала. Она думала всю дорогу, пока ехала домой. Прокручивая еще раз в голове их разговор, она вспоминала его потухший взгляд, а ведь ему всего 45 лет, и он мог бы восстановиться, она бы помогла ему. Если бы не ее дурацкая гордость, нежелание отступить от принципов, безумная ревность, все могло бы быть иначе. У них была бы семья, дети, он ведь даже делал ей предложение как-то. Но с другой стороны, оставить престижную работу, друзей, смертельно обидеть родителей и переселиться вот сюда, в эту хибарку, до которой двое суток поездом и трое суток лесом? Чего ради? Ради любви? Не слишком ли большая жертва – ее жизнь за жизнь (да какой там, уже остаток жизни) другого человека, с которым она вот уже три года не общалась… Прямо по пути домой, она заехала на вокзал и взяла обратный билет. Уже сев в поезд, она решила исполнить святую обязанность пассажира, о которой писали еще Ильф и Петров – много есть. Развернув сверток с едой, который собрала ей мама, она хотела было выкинуть газету, но тут на глаза ей попалась маленькая заметка из раздела «Криминальная хроника». «Еще одна смерть от пагубной страсти. Вчера в собственном доме по ул. Федеративной в д.Орешкино задохнулся при пожаре гражданин Б. Предположительно пожар возник в результате оставления горящей сигареты, с которой хозяин дома уснул в постели. В его крови обнаружены следы алкоголя». Она вновь ослепла и оглохла, вновь перевернулась ее жизнь. Да, я была права, что не осталась с ним, - подумала она про себя, но почему же тогда так больно от сознания этой собственной правоты?