"Я не заставляю тебя дружить с ней, но я знаю что она не такой плохой человек, как у тебя сложилось мнение". Это слова из письма моего мужа. Они о женщине, в которую он влюблен. Любовнице, как принято банально выражаться. "Я не заставляю тебя дружить с ней, но я знаю что она не такой плохой человек, как у тебя сложилось мнение". Это слова из письма моего мужа. Они о женщине, в которую он влюблен. Любовнице, как принято банально выражаться. И вот я вдруг задумалась, а могу ли я оценивать эту женщину вообще как человека? Ведь я, как мне кажется, всегда к ней относилась скорее как к явлению. Я всегда рассматривала ее как развившуюся пагубную привычку мужа, подобную алкоголизму, некую болезнь, внезапно поразившую его центральную нервную систему. Да и как можно иначе относиться к этой, разрушающей наше прежнее единение, наши общие ценности, да и все наши планы на будущее, перемене в нем, в моем муже, все еще остающимся мне близким? Могу ли я предположить, что какой-то человек, женщина, какой бы она ни была, хорошей, плохой (да и все мы знаем, что не бывает абсолютно плохих или хороших людей), могла бы мне, сознательно или нет, нанести урон такого масштаба? Когда ставится под сомнение вся прошлая жизнь, абсолютно обесценивается все чем ты жил последние годы, на что, может быть наивно, возлагал свои планы и надежды? И это в 38 лет, когда уже не живешь приятным ожиданием волнующих перемен, когда уже научился дорожить всем тем, что имеешь нажитого: мужем, детьми, домом, семьей и работой... Что мне с того в случившейся ситуации, хороший она человек или плохой? Пусть хороший, замечательный, чуткий и ранимый, пусть даже она мучается угрызениями совести, понимая сколько горя принесла ее роковая любовь другой женщине, детям ее любимого, лишенных, в итоге, счастливой семьи, внеся непоправимый разлад в чужую жизнь, отношения, планы. Пусть она мечется, терзаемая противоречивыми желаниями все прекратить, унять в себе внезапно вспыхнувшую страсть к человеку неодинокому, завязшему в семейных отношениях, неспособному уйти от жены, быть только с ней, любящей... или внезапно, бросив все, прибежать к нему, как ей кажется, очень близкому по духу, страдающему, слабому и угнетенному, прижаться, пожаловаться на тоску и одиночество, простить в очередной раз и снова любить со всей пылкостью неутоленной страсти... Пусть она глупая, недалекая, живущая только животной потребностью совокупляться с подходящим сексуальным партнером, встречи с которым ей неизменно обещают незабываемый экстаз, сладостное чувственное переживание... Чем я могу помочь ей, хорошей, или даже плохой, глупой, эгоистичной? Чем? Если я знаю, что мой увлекающийся муж и сам ни в чем не уверен, бежит от осознания сущности происходящего, упиваясь новыми переживаниями и ощущениями и страшась потерять то, чем жил до этого... А вот думает ли она, одурманенная любовью, обо мне как о человеке? Оценивает ли качественно, хорошая я или плохая? Скорее всего, нет. Скорее и я для нее не лицо одушевленное, снабженное набором привычек, знаний и умений, чувствами и ощущениями, а некая преграда, препятствие на пути к счастью, чем для женщины, несомненно, является слияние с любимым человеком. Иначе чем объяснить ее безжалостный интерес ко мне, к нашим с мужем отношениям? Увы, мое мнение об этом не голословно... Доводилось и мне когда-то находиться на ее, малопривлекательном для меня, месте. И, признаюсь, знакомство с женой моего бывшего возлюбленного, все человеческое, что открылось мне в этой несчастной женщине за короткое время, во многом способствовало освобождению от любви и страданий души не находящей утоления в течении нескольких лет этой безумной связи.
