Последняя любовь императора (Екатерина Долгорукая)

Об увлечении Александра II княжной Долгорукой заговорили в салонах и дворцах Петербурга в 1867 году. К этому времени царь-реформатор был уже крайне измучен и утомлен властью и, по словам приближенных к нему лиц, “переставал быть царем, как только заканчивал прием своих министров и снимал парадный мундир”. Двадцатилетняя княжна покоряла юной свежестью, кротостью и вкрадчивостью манер, за которыми таилась нежная, впечатлительная натура. Об увлечении Александра II княжной Долгорукой заговорили в салонах и дворцах Петербурга в 1867 году. К этому времени царь-реформатор был уже крайне измучен и утомлен властью и, по словам приближенных к нему лиц, “переставал быть царем, как только заканчивал прием своих министров и снимал парадный мундир”. Двадцатилетняя княжна покоряла юной свежестью, кротостью и вкрадчивостью манер, за которыми таилась нежная, впечатлительная натура. При дворе она появлялась редко — по случаю больших выходов и придворных балов. В свете слыла весьма хорошенькой: невысокого роста, ладная, с великолепным цветом лица, приятным оттенком русых волос, придающих мягкость ее чуть высоковатому надменному лбу. Такой император и запомнил княжну на одном из великосветских развлечений. Скоро в поведении императора стали находить все больше странностей. Его милость к устроителям балов в честь фаворитки, его невероятная терпимость к разведенным дамам, которые особенно часто появлялись при дворе в отсутствие государыни, будоражили город. Как по мановению волшебной палочки стало расти число разводов, в близких к трону кругах шумели скандалы. “Такое нынче время”, — сетовал император и узаконивал внебрачные связи. Государыня узнала о свершившемся от самого императора. Скрывать от нее тайну он тем более не мог, что в 1872 году княжна Долгорукая родила сына Георгия, а еще через год — дочь Ольгу. Что императрица думала по этому поводу, можно только гадать. Даже в самые тяжелые часы жизни она никому и словом не обмолвилась о связи мужа. Через десять лет любовной связи Екатерина Долгорукая тайно переселилась в Зимний дворец. Княжна заняла небольшие покои прямо над покоями государыни. Последней часто приходилось слышать над головой крики и шаги детей. Иногда это случалось в то время, когда государыня совершала свой туалет. Мария Александровна резко менялась в лице, однако редкостным усилием воли тут же подавляла пронзившую ее боль. Для присутствующих, служанок или парикмахера, она находила естественное объяснение странных звуков. В 1878 году княжна Долгорукая родила здесь вторую дочь, Екатерину. Государыня наряду со страданиями сердечными переносила страдания физические. Она была безнадежно больна. В Зимнем устроили герметически закрывающуюся камеру, в которой государыня должна была часами принимать ингаляции. Через год она уже не смогла переехать в Царское. Туда уехал император один, но знали, что с ним княжна. “Я сама умоляла Государя уехать, — лежа на смертном одре выгораживала мужа императрица, — свежий воздух и отдых пойдут ему на пользу”. Он навещал жену почти каждый день. Все чаще заставал ее в полудреме, болезненных галлюцинациях. 21 мая императрица была совсем слаба. Александр II захотел провести ночь в городе, однако Боткин заверил его в том, что дни Марии Александровны еще не сочтены. Именно этой ночью, пока весь дом спал, она тихо умерла. После ее смерти нашли письмо к государю, написанное когда-то давно. Мария Александровна благодарила мужа за счастливо прожитую рядом с ним жизнь.Погребение произошло согласно принятому церемониалу, но без какой-либо торжественности, в которой выразилось бы горе овдовевшего супруга. А через месяц по городу поползли новые слухи. Будто бы “добрый и сердечный Государь” даровал княжне Долгорукой титул Светлости. Дыма без огня не бывает, и эти слухи имели свои резоны. 4 июля в Царском император вызвал к себе графа Адлер-берга. Без лишних слов он объявил о своем решении венчаться. “Княжна многим пожертвовала ради меня, — продолжил он, — от этой связи родились дети, и, наконец, сделать это мне велит чувство долга”. Граф растерялся. В первую минуту он не находил слов, способных убедить императора. Он принялся умолять государя отказаться от решения, в противном же случае — отречься от престола. Напрасно рисовал негодующий граф последствия рокового поступка. Напрасно пугал падением престижа, грозил возмущением и даже презрением общества. Свою жизнь, жизнь государства император готов был положить к ногам единственной женщины, к ногам княжны Долгорукой. — Венчание назначено на послезавтра, — произнес он. Прошлое рухнуло в одночасье. Через два дня Александр II венчался с княжной Долгорукой. Обряд совершился в походной церкви, размещенной в одном из залов Большого Царскосельского дворца. В тот же день Александр II подписал в сенате акт, извещающий о вступлении его в морганатический брак с княжной Долгорукой с предоставлением ей титула Светлости и имени княгини Юрьевской. То же имя и титул получили дети: сын Георгий восьми лет и дочери Ольга семи лет и Екатерина двух лет — со всеми правами законных детей, следуя статьям Свода законов Российской империи. “Император пожелал сделать меня своей супругой, я вполне счастлива и никогда не позволю себе выйти из своей скромной роли”. Наследник и цесаревна стояли как громом пораженные. На прощание император пригласил их в Крым, куда намеревался отбыть через четыре дня. Княгиня Юрьевская должна была следовать за ним в тот же день, но в обычном курьерском поезде. Накануне отъезда она будто бы получила анонимное письмо с угрозами убить ее и одну из дочерей во время пути. Тогда император отказался от данных ранее обещаний, семья последовала одним поездом. Завеса обещанной тайны продолжала спадать. В Крыму император представил супругу своей свите в Ливадийском дворце. Новобрачные зажили в нем уединенно, посторонних видя от случая к случаю — за обедом или вечерней партией в карты. Кончилась “музыка” бархатного сезона. В Петербурге ждал сезон новый: осень, вернисаж, первый снег, премьера, крещенские морозы. Вернувшегося из Крыма императора нашли немного осунувшимся. Держался он с нарочитой легкостью и беспечностью. Теперь он был озабочен исключительно новым положением своей супруги. Великие князья хотя и были очарованы новой женой императора, предпочитали сохранять в отношениях с нею непозволительную в глазах императора дистанцию. За кулисами всей этой публичной жизни предпринимались самые неожиданные меры. Готовилась коронация новой императрицы. Княгиня Юрьевская уже заказала в Париже мантию, и многие приближенные государя видели шифр для фрейлин Екатерины III, придуманный им самим. В журналах стали появляться статьи, в подробностях излагающие старую историю коронации Екатерины I. Сведущими людьми этот намек был понят. Каждый хранил настороженное молчание. А на улицах Петербурга между тем нередки стали “подозрительные личности” — в широкополой мятой шляпе, в темных очках, с длинными волосами, всклокоченной бородой и непременным пледом поверх изношенного пальто. Ходили слухи, что карманы их напичканы бомбами. В городе император появлялся не иначе как мчась во всю прыть в закрытой карете, окруженной эскортом казаков. Он словно убегал от гнетущего протеста законной семьи, от недовольства петербуржского света, от капризов молодой супруги, от самого себя, наконец, потому что в минуты прозрения он ясно видел, что его не одобряют ни люди, ни Бог. Катастрофа произошла у набережной Екатерининского канала, 1 марта 1881 года. Первый взрыв бомбы убил мальчика-разносчика, случайно проходившего со своей корзиной, и разрушил карету императора. Привлеченный видом несчастного, Александр II вышел. Он встал у перил набережной и прислонился к ним. В это время двое полицейских схватили какого-то человека. Император окликнул их и приказал подвести его к себе. — Оставьте, — обратился он к полицейским. — Это ты бросил бомбу? — спросил император и укоризненно добавил, сильно картавя: — Хогош, хогош! Подведенный выхватил из-за пазухи снаряд и бросил его под ноги царя. Похороны состоялись ровно через неделю после убийства. Раздались глухие выстрелы пушек, послышался погребальный гул колоколов, поскакали на конях в разные стороны церемониймейстеры и ординарцы. Во время траурного шествия княгине Юрьевской уступили место поближе к гробу. Но она не справилась с чувствами, стала дико кричать, и придворные доктора увели ее. Траурная колесница везла гроб Александра II, покрытый золотой парчой. Существовала сентиментальная легенда, будто бы в нем лежали отрезанные княгиней Юрьевской ее чудные волосы... Вот так и оборвалось царствование Александра II. Царствование, начавшееся столь прекрасно благодаря отмене крепостного права. На его письменном столе остался лежать проект еще одной реформы. Он касался учреждения выборного собрания — института, который мог бы положить начало развитию конституционной монархии. Истории было угодно, чтобы документ этот так и остался лежать неподписанным. И новую Екатерину, императрицу Екатерину III, Россия не приняла. Оправившись от горя, княгиня Юрьевская выехала с детьми во Францию. Поселилась она в Ницце, где без малейшего протеста со стороны русской колонии продолжала строить из себя свергнутую императрицу. На счетах английских и французских банков княгини лежало несколько миллионов, часть которых была положена Александром II, а другая появилась благодаря железнодорожным концессиям, полученным ею в дар еще в бытность фавориткой. Княгиня наезжала и в Россию. Поначалу молодая императорская чета была внимательна и участлива к ней. Государь позволил даже звать себя на “ты”. Он обеспечил ей и материальное положение, предоставив отдельный дворец и сто тысяч рублей пожизненной ренты. Но время взяло свое, и вскоре в императорской семье княгиню встречали лишь холодной вежливостью. В один из своих приездов она заявила, что, как только ее дочери подрастут и станут выезжать в свет, она вернется в Петербург и станет давать балы. Государыня промолчала. Александр III произнес в ответ всего лишь одну короткую фразу: — На вашем месте, — сказал он очень спокойным тоном, — вместо того чтобы давать балы, я бы заперся в монастыре. С тех пор княгиня Юрьевская в России не появлялась. Она пережила своего мужа на тридцать с небольшим лет и умерла в 1922 году.