Шеф-редактор Passion Наталья Макаренко встретилась на «Кинотавре» с Анной Чуриной, чтобы поговорить о работе, любви и семье. Анна Чурина — женщина, которой все хотят быть. Она красавица, успешна в работе, у нее есть крепкая любящая семья. Конечно, я не могла упустить возможность пообщаться с ней и узнать, как ей удается все совмещать. В жизни Анна еще красивее, чем на своих собственных фотографиях. Мы встретились после ежегодного завтрака, который проводит на «Кинотавре» журнал Hello! На Анне затейливый костюм из денима, тяжелый узел светлых волос подчеркивает тонкие черты лица, которое то и дело освещается теплой улыбкой, так, что невольно начинаешь улыбаться в ответ. Н.М.: Вы только вчера прилетели на «Кинотавр» в качестве гостя фестиваля. Вы успели что-нибудь посмотреть? А.Ч.: Пока что я посмотрела только «Зоологию», сегодня обязательно пойду на фильм Кирилла Серебренникова «Ученик». Хотела пойти на фильм «Рыба-мечта», там снимаются мои друзья, но не успела. Н.М.: Вы всегда с большой любовью рассказываете о вашей семье, о ваших родителях, о сестрах. А.Ч.: Мои сестры уже давно живут в Москве, они поступили в институт, а родители все еще живут на Урале. Но они часто к нам приезжают, мы к ним тоже приезжаем. И на отдых мы к ним ездим все вместе. Сейчас они в Ялте с моим ребенком и с ребенком моей сестры. И мы туда будем периодически наведываться, на месяц мы не можем себе позволить уехать. Н.М.: Вы сейчас работаете над чем-то? Чего нам ожидать? А.Ч.: 25 июня в рамках ММКФ в конкурсе короткого метра состоится мировая премьера фильма «Брут» Константина Фама, в главных ролях — Филипп Янковский, Оксана Фандера, я. Это продолжение трилогии про Холокост. Главный герой в этот раз — собака. Если в первой новелле главным героем были туфельки, то сейчас это собака. В третьей главным героем будет скрипка. Это глобальный проект про молчаливых свидетелей трагедии, которая произошла во время Второй мировой войны. Для меня это очень важная премьера, хотя я играю там немку, роль человека, находящегося с обратной стороны ситуации. Но мне кажется, в целом фильм получился очень пронзительным и дающим ощущение, что происходило тогда. 16 июня будет премьера фильма «Пока нет» — короткий метр Миши Довженко. А осенью у нас начнутся съемки «Училка-2», потому что первый фильм прошел с большим успехом на фестивалях, мы проехали с ним полмира. Так что будем делать продолжение. Ну и продолжаются съемки «Вий-2. Путешествие в Китай», где мне предстоит сниматься с Джеки Чаном, а также с нашим любимым Джейсоном Флемингом. А так же я снималась с Чарльзом Дансом, звездой "Игры престолов"! Н.М.: О, круто. Сделайте для нас селфи с Джеки Чаном! А.Ч.: Мне сказали: «Аня, осторожнее, он не любит фотографироваться», но я попробую (смеется).Н.М.: Расскажите про театральный кружок «Тутти-Фрутти», в котором вы занимались в детстве? А.Ч.: Где-то в пять лет я пошла в танцевальный кружок, нас постоянно подключали к любительским театральным постановкам, такие вставные номера были. Вот тогда уже я вдохнула запах сцены и поняла, что мне так это нравится! Что это мое. Спустя какое-то время я уже ушла из танцевального и пошла в театральный кружок как раз. Н.М.: Но тем не менее поступать вы решили в Институт иностранных языков… А.Ч.: Тогда время было такое — сложное, непонятное. В родне у меня нет актеров, родители вообще не понимали, что это за профессия. Она нестабильная, зависимая. Они попросили меня: «Аль, ты получи профессию серьезную, чтобы, если что, ты всегда могла себе на жизнь заработать». К тому же я любила всегда языки. Литература, языки — это моя вторая большая любовь. Я с пяти лет пишу стихи, рассказы, долго думала, может быть, я стану журналисткой или учителем литературы, писателем. У меня были мысли в литературный институт поступать. Но театральный перевесил в конце концов. То есть сначала был иняз, но театральный перевесил. Н.М.: Но между ними была работа модели. А.Ч.: Ну карьера модели была недолгой, промежуточный период. Но вы знаете, любое твое действие в жизни идет на пользу и чему-то учит, оно всегда не зря. Иногда я думаю, может быть, я зря потеряла несколько лет на учебу в инязе, на работу моделью. Может быть, надо было сразу поступать в театральный, у меня было бы больше времени на карьеру. Но с другой стороны, я понимаю, что все так, как оно и должно было быть. И язык полезно знать, это даже не обсуждается, я посмотрела мир, у меня открылся взгляд — я все-таки девочка из провинции, к тому же из закрытого города, там определенный, свой менталитет. А тут мир для меня открылся, распахнул двери, я поняла, что возможно все, добиться можно всего, чего хочешь, только иди и работай. Конечно, есть элемент везения, его невозможно спрогнозировать, но тем не менее все равно это дает воздух и надежду, силу к жизни, когда ты понимаешь, что все в твоих руках.Н.М.: Страшно было уезжать в Париж? А.Ч.: В молодости вообще ничего не страшно… Н.М.: Я просто от многих актеров слышала, что их вперед двигает страх — не успеть, не воспользоваться предоставленным шансом, выйти в тираж, в конце концов. А.Ч.: Страхи, фобии есть у всех, конечно, это нормально. Но у меня не раз бывало так, что мне давался шанс, а я его упускала. А спустя время он ко мне снова приходил. В принципе, может быть, в этом есть какой-то фатум, хотя я не тот человек, который уповает на предопределенность. Я считаю, что нам дана свобода воли, как в Библии написано, пока мы здесь, пока мы живем, у нас всегда есть выбор. Мы свободны. Все, что давит — обстоятельства, зависимости — это все не имеет значения. Н.М.: Но в таком случае надо брать на себя и полную ответственность за все, что с нами происходит. А.Ч.: Конечно, абсолютно, мы несем ответственность, и это хорошо, что она есть, иначе возникает безнаказанность. А еще знаете, жизнь — это такая петелька, крючочек, особенно если мы говорим про актерскую профессию, про творчество. Все равно все строится на личных связях. Если бы я не поехала работать моделью в Париж, я не поехала бы в Канны в тот год, не встретила бы Павла Семеновича Лунгина, он не пригласил бы меня к себе в кино, я не приехала бы в Москву, не сыграла бы в этой картине, не поняла бы, что я все же хочу поступить во ВГИК. Н.М.: Получается, что в первом своем фильме вы играли, еще не имея актерского образования. Если посмотреть на ту роль с нынешнего опыта, что вы можете о ней сказать? А.Ч.: Строго говоря, самый первый мой фильм в жизни снимался в Италии, у меня была такая эмоциональная и яркая роль, я играла проститутку из Восточной Европы, которую преследует мафия. Такой экшн был! Но да, вы правы, у меня было только модельное образование, ну и мой опыт в самодеятельности, про который, как мне позже сказали, надо забыть, чтобы быть хорошей актрисой. Но с другой стороны, снимаются же дети, у них нет профессионального образования, но при этом они выглядят очень органично. Может быть, я сделала бы сейчас по-другому. Но зато я помню момент, когда я поняла, что надо учиться и заниматься профессионально. Меня переозвучили в «Олигархе» и еще в одном фильме, и меня это почему-то ужасно задело. То есть я поняла, что так дело не пойдет. Я хочу все делать сама, я хочу добиться достойного уровня, не только играть, но и самостоятельно себя озвучивать. Анна Чурина о семье и материнствеН.М.: Как вам удается совмещать материнство и работу? А.Ч.: (Смеется) Как-то удается. Я же не сериальная актриса, у меня нет такой тотальной занятости, как у сериальных актеров. У меня есть подруги, та же Катя Волкова, которая в «Ворониных» снимается, она работает нон-стоп, практически не видит детей, не вылезает c площадки. Есть еще другие девочки-актрисы. Им сложно, им гораздо сложнее, чем мне. У меня, к счастью, бывают такие периоды, когда я много нахожусь дома. У нас с мужем своя кинокомпания, так что, помимо актерской деятельности, я еще пишу, редактирую, читаю очень много сценариев, ищу проекты. Я не езжу в офис, работаю из дома, меня это вполне устраивает, потому что я провожу время с ребенком. Даже если я занята и сижу в кабинете, она всегда может ко мне зайти, обратиться. Получается совмещать. Когда съемки, когда я уезжаю, это тяжело. Н.М.: Тоскуете? А.Ч.: Ужасно! Мы с дочкой зависимы друг от друга. Она тоскует, я тоскую. Связь с дочерью космическая. В том году я уезжала на съемки «Вия», меня месяц не было, как раз это было окончание школы, начало каникул. Ксюша так тосковала, но слава богу, у нее есть виза, я попросила, ее привезли ко мне на съемки. У меня как раз были выходные, мы и вместе побыли, и на съемках она посидела. Н.М.: Ей понравилось? А.Ч.: Конечно! Она еще и снималась. Когда я попросила ее привезти на съемки, предложили снять ее в небольшой роли, два съемочных дня. Она была дико счастлива! Потому что она была с мамой, в трейлере, в маленьком домике, в лесу, в замке, в красивых костюмах. Для нее это было просто счастье. Ну и для меня тоже. Правда, мне все в группе сказали: «Ань, ты так поменялась, когда дочка приехала. Была такая актриса Анна Чурина, сексуальная, уверенная в себе женщина, приехала дочь — ты стала курицей-наседкой». Ну да, крылья распустила. Такая наша женская роль, быть мамой. Н.М.: Некоторые женщины уверены, что если ты родила ребенка, то надо сконцентрироваться на материнстве и отринуть все остальное. Уход за собой, диеты, карьера — все это лишнее, теперь, женщина, ты стала матерью. Что вы об этом думаете? А.Ч.: Я в силу профессии не могу сконцентрироваться только на материнстве. Да даже и не из-за профессии, наверное. Ходить в штанах с растянутыми коленками и немытой головой? Я люблю своего мужа, я люблю себя, я хочу выглядеть достойно и на уровне. Я наблюдала много раз, как семьи распадались, когда появлялся маленький ребенок. Казалось бы, это событие должно сплотить, но происходит наоборот. Мама концентрируется на ребенке, забивает на себя, забивает на мужа, а мужчина все-таки любит глазами. Н.М.: Может быть, это потому, что ребенок может сплотить только крепкую семью? Рождение ребенка — это огромный стресс для семьи, смена ролей. Если трещина уже была, то она начнет увеличиваться, пока все не развалится. А.Ч.: Да, это правда, стресс огромный. Во всяком случае, для меня так и было, у меня была послеродовая депрессия, я помню, что очень долго из нее выбиралась. А у одних моих знакомых семья и вовсе распалась. Сначала муж перестал появляться дома, спал на диване, а потом и загулял. И никак не мог понять, ну как же так, наш привычный образ жизни изменился, раньше мы тусовались, жена была прекрасной ухоженной девушкой, а теперь она вдруг сидит дома и занимается только этой малявкой. А ребенок что? Не поговорить с ним, не поиграть. Многие родители проходят через этот момент — неприятия своей родительской роли. Но потом привыкают, конечно. Главное, адаптироваться ко всему этому не слишком поздно, чтобы семья не распалась. Н.М.: Я вчера читала интервью, которое вы давали будучи беременной. В нем вы говорили, что постараетесь быть мамой строгой, но понимающей. Как вышло на самом деле? А.Ч.: Нет, строгой у меня не получается быть. Моя мама всегда ругает меня за то, что я очень мягкая с дочерью. Говорит, что дочка села мне на шею (смеется). Н.М.: То есть вы в семье хороший полицейский? А.Ч.: Я — да, я хороший! А папа еще более хороший. На самом деле, до определенного момента я не замечала и не видела, что ребенка надо держать в каких-то более жестких рамках, не могла отказать ей ни в чем. Но несколько бесед с семейным психологом вернули мне голову на место, я поняла, что строгой быть необходимо, у ребенка должны быть рамки. Это не жестокость по отношению к дочери, это, наоборот, благо. Она должна знать, что есть режим, что есть определенные правила, что у родителей есть своя жизнь. Н.М.: А то, что вы с мужем работаете в одной сфере, а зачастую и вовсе над одними картинами, не мешает вашим личным отношениям? А.Ч.: Нет, даже помогает. Мы оба такие кинофанатики, если бы он был другой профессии или я, мы бы просто не смогли жить вместе, ссорились бы, выясняли отношения. Сейчас этого нет, потому что мы погружены в процесс, мы все время на одной волне. Вот смотрите, когда он снимал фильм «Училка», в ней не было для меня большой роли. Я предложила: напиши вот так и вот так — сценарий писал он сам. Он говорит: «Ну нет, главная героиня тут Ирина Петровна Купченко, у тебя будет один съемочный день». Я ему говорю: «Ну окей, хорошо, я не против». Я понимала, что он не видит меня в роли строгого директора, он знает меня как меня, как свою жену. Так что я сама себе устроила пробы. Привезла специальную одежду, нашла визажиста, все ему объяснила, какой нужно сделать образ, выучила текст, пришла и говорю: «Вот, смотри, похоже? Это то, что ты хотел?». Он посмотрел и говорит: «Ну вот тут и тут чуть-чуть подправить, но вообще да, это оно». Все что происходит, это совместное творчество. И это прекрасно. Когда он делает проекты, в которых я не снимаюсь, он просит меня читать сценарии, комментировать, редактировать, все-таки я филолог по первому образованию. Я читаю очень много сценариев, в голове уже есть некая конструкция, как это должно быть, что работает, какие приемы нужны. Н.М.: А вы можете, например, ему отказать, сказать: «Нет, я не хочу играть в твоем фильме, мне не нравится этот сценарий, мне не нравится этот фильм». А.Ч.: Мой муж, конечно, прислушивается к моему мнению, но есть вещи, которые он сам хочет сделать. И даже если я буду сомневаться, он все равно будет их делать. Свобода творчества и выбора в нашей семье все равно присутствует. Он абсолютно не обязан снимать меня в каждом своем фильме, более того, этого и не надо делать. А такого, чтобы он предложил мне роль, а мне она не понравилась и я отказалась, такого пока не было. Но у нас с ним зато есть затяжной спор, он хочет, чтобы я отрезала волосы. Ну что за фетиш, я не понимаю, всем же нравятся длинные волосы, я, в конце концов, люблю свои длинные волосы! И потом, я снимаюсь сейчас в исторических фильмах: «Вий-2», «Романовы», еще скоро буду сниматься в картине по Достоевскому, «Преступление и наказание» глазами сестры Раскольникова, фильм будет называться «Дуня». Тоже исторический! Мне нужны мои волосы, я их не отдам. А муж мне говорит: «Вот как-нибудь будет подходящий проект, я тебя заставлю подстричься». Ну мужу я отказать могу, а режиссеру нет (смеется). На самом деле, я всю жизнь хожу с длинными волосами, два раза я стриглась, каждый раз ощущение, как будто тебе руку отрезали. Анна Чурина о красоте и пластических операцияхН.М.: Вы редкая актриса, которая не прибегала и не прибегает к услугам пластических хирургов. Неужели никогда не хотелось что-нибудь в себе отредактировать? А.Ч.: Да нет, меня пока все устраивает. Единственное, что я бы хотела, может быть, откорректировать тело, но это уже после вторых родов, если они когда-нибудь будут. Но это вещи, что называется, невидимые чужому глазу, мне самой они не нравятся. Например, у меня остался шрам от кесарева сечения, он некрасивый. Мне бы хотелось от него избавиться. А так я никогда не меняла и не буду менять внешность, лицо. Потому что работа актрисы — быть узнаваемой. Если она что-то перекроит, то перестанет быть собой. Н.М.: Для этого нужно иметь завидную уверенность в себе, как ее воспитать? А.Ч.: Не знаю даже, надо просто принимать себя. Ну конечно, ты можешь взять и натянуть лицо. Но вот представьте, тебе 60 лет, а лицо у тебя натянутое, ни одной морщины… Да тебе просто не будут ролей предлагать. Ну и для чего это все? Есть огромное количество способов поддерживать лицо в нормальном состоянии, в соответствии со своим возрастом. Н.М.: Наша бьюти-редатор просила узнать, как вы ухаживаете за собой, какие салонные процедуры вы делаете, какими средствами пользуетесь дома. А.Ч.: На салоны у меня времени очень мало. У меня есть один косметолог, к которому я хожу уже больше 10 лет, она очень хорошо знает мою кожу. У нас было несколько моментов, когда она меня просто спасла. Я называю это «трагические периоды моего лица». Например, один раз у меня из-за грима, из-за стресса, из-за недосыпа и переездов по лицу пошли какие-то огромные прыщи. Никогда в жизни у меня такого не было! Я была в шоке, это невозможно было ничем замазать на пленку, все было видно. Я пошла к дерматологу, он сказал, что надо пить антибиотики, еще что-то делать. А я тогда была беременна, ну какие антибиотики! Тогда я пошла к косметологу, она меня вылечила инъекциями. Мезотерапия и подсушивающие гели — за месяц у меня все прошло без следа. Так что я стала к ней постоянно ходить именно на мезотерапию. Это ужасно больно, но у меня худое лицо и сухая кожа, мне надо. Чем мне нравится мезотерапия и биоревитализация — ты делаешь процедуру, тебе ее хватает на месяц. Ты сделал биоревитализацию, походил три дня с этими папулами, и все. Дальше только кремы, масочки в домашних условиях. С одной стороны, это довольно дорогая процедура, в среднем в Москве она стоит 10-12 тысяч рублей. Но если сложить суммарно, это всего одна процедура в месяц, вполне можно себе позволить. Н.М.: Так, а дома как вы за собой ухаживаете? А.Ч.: У меня дома есть баня, я банный фанат. Раз в неделю либо зову подруг, либо сама, одна устраиваю себе полдня красоты. Я захожу минимум три раза в парилку по 10-15 минут, иногда по 20, если могу выдержать. У нас с мужем своя пасека, у нас много меда дома. Так что я делаю медовые маски, скрабы и медовый массаж. Помоги себе сам (смеется). Это не из-за лени или экономии, а просто мне это нравится, это моя банная медитация, я завариваю себе чай травяной. Зимой я даже выбегаю и падаю в снег. Это просто счастье, я очень люблю баню. Ну и естественно, после бани я делаю всякие маски, кожа распаривается, просто «ест» питательные вещества. Я люблю делать маски сама — мед, летом ягоды со сметаной. Все самое натуральное — фруктовые кислоты, белок. Если брать косметические средства, то с фильмом «Училка» мы летали в Австралию через Сингапур. И в Сингапуре мы с Ириной Петровной Купченко набрели на местный салон, где продавались разные-разные азиатские маски, мы с ней набрали целые коробки масок, они какие-то фантастические. Фото: личный архив актрисы Читайте также: Светлана Камынина: «Я больше не хочу быть сильной женщиной» Самые красивые женщины кино: из моделей в актрисы
