Молили взглядом, чтобы их забрали: как волонтеры эвакуировали животных из приграничных районов под обстрелы ВСУ

Тысячи животных сейчас находятся под обстрелами в приграничных районах. Точной статистики нет. Есть просто судьбы: у кого-то умер хозяин, где-то бросила семья, а кто-то не смог забрать с собой в неизвестность и пытается найти новый дом, вывезти из опасности. Ведь перспектива у животных, которые остаются в приграничных районах, – смерть. Вопрос лишь, какая… Без еды и воды, под обстрелами, в одиночестве и стрессе. И таких тысячи.

Некоторых животных берут под опеку военные. Делят с ними паек, переживают и заботятся. Один из героев текста - белоснежный кот Пломбир - прибился к военным. Пришел месяц назад, худым, в ошейнике, с огромными зелеными глазами, в которых читались паника и просьба о помощи – так стал главным мурчащим на посту. Враг не пройдет!

Мы публикуем рассказ волонтера (и по совместительству главного редактора сайта «Страсти») Елены Ровковой. Лена вместе с зоозащитником Ириной поехала спасать животных в поселок, расположенный в Белгородской области. К ним обратилась местная жительница Ольга (имя изменено, прим. «Страсти»), которой пришлось покинуть дом из-за бесконечных прилетов. В приграничье остались ее собака и еще много животных, которых она знала. Куда, как вывозить? Местных волонтеров почти не осталось, животные в панике – порой их сложно поймать, даже самых контактных и социальных. Так произошло знакомство, и случилась спонтанная поездка.

Тихий поселок под Белгородом прямо на границе с Харьковской областью, раньше там была размеренная и спокойная жизнь. Школа, завод, магазин, клуб, деревенские домики, а где-то очень современные, тепло и уют. Но все поменялось этим летом. Постоянные обстрелы, прилеты дронов, разрушенные дома, судьбы, школа, от которой ничего не осталось. И пустота. Поселок призраков... Где остались единицы людей, но очень много домашних питомцев, которых оставили хозяева… или погибли. И мухи, рой мух, бесконечное количество мух. Как и постоянный звук прилетов и взрывов. Но об этом позже.

Ольга, которая обратилась к волонтерам (имя изменено, прим. «Страсти») родом из Харькова. У нее хрупкая и нежная внешность, но характер – мужественный и храбрый. Так пришлось, так сложилось. До начала СВО с дочкой и мамой жила там. Когда началась специальная военная операция, Ольга собрала семью, кошку и под обстрелы поехала в поселок в Белгородской области. Там на границе жила бабушка и очень их ждала. На вопрос, а как же вы доехали, ответ тихий. – Машину до нас обстреляли, и все люди погибли. Мы ехали и молились. - Вам было страшно? - У нас не было выбора.

В поселке под Белгородом семья обжилась, появились спокойствие и планы на завтра, соседи, которые стали друзьями. Все друг друга знают. Большая семья! Знают всё, включая то, у кого какие коты, собаки. Там текла размеренная жизнь, были красивые закаты и самые яркие поля с подсолнухами. До мая 2024 года. Пока ВСУ не начали бомбить их поселок. Обычные люди быстро стали различать прилеты и отлеты, а еще - виды беспилотников. Самый страшный из них – «Баба-яга». Говорят, ни с чем не спутаешь этот звук.

В поселке у каждой семьи животные: собаки на цепи, в доме коты, котята, мелкие песики. Большое хозяйство! Любимые, с ошейниками, именами, своим общим прошлым. В ПВР (пункт временного размещения, прим. «Страсти») нелегко устроиться с таким приданым. Многие оставляли животных в разрушенных домах с надеждой, что как-нибудь разрешится. Собак снимали с цепи, кто-то прятал в погреб, кто-то умолял соседей последить, ну а кто-то бросал просто так. Можно ли осудить? Ольга не могла оставить своих питомцев, но куда с ними? А еще куда тех, кто остался, кто на привязи без воды, а кто закрыт в доме?

Ольга обратилась к волонтерам, кто уже эвакуировал собак из зоны боевых действий. Так случился этот рейс. Учитывая, что многие животные находились в стрессе, нужны были опытные руки. Так мы поехали помогать. На месте, руками – мой первый опыт. На вопрос, было ли страшно, ответ простой – за сутки до поездки очень. Не могла надышаться. В процессе уже не думаешь про страх - совсем другие хлопоты и заботы.

День первый, и вот мы в Белгороде, подъезжаем к посту, нам подготовили пропуска, встречают военные. Пугают, конечно. Ну еще бы! Без каски, бронежилетов, две девушки из Москвы с горящими глазами приехали спасать животных. Наверное, ироничная картина.

«Вы будьте, пожалуйста, аккуратны. Все время смотрите по сторонам: на небо, под ноги. Сегодня уже были прилеты. А что делать-то будете?» - обращались к нам военные.

План был простой. Местная Ольга знала всех кошек и собак в поселке: кто и где остался. Соседи оставили ей список. Какие-то хозяева просили, чтобы питомцев забрали, кто-то из жителей находился в больнице, некоторые в тяжелом состоянии, и уже не до животных. Да и они остались на привязи без воды и еды. Нужно было ловить и везти в Москву. На каждую собаку и кошку искались кураторы, люди, которые возьмут под свою опеку – сдать анализы, приютить на время, а дальше оставить себе или искать дом. План такой. Пока мы рассказываем все это военным, появляется белый кот, он мурчит и подходит к нам. Военный Витя (имя изменено, прим. «Страсти») из Севастополя, попал на СВО по мобилизации. Говорит, что сильно изменился за это время, понял, что значит защищать Родину, повзрослел. И действительно, выглядит как молодой парнишка. А вот глаза – мудрые.

И тут кот, его зовут Пломбир, белоснежный, красивый, с ошейником. Прибился к военным месяц назад и стал, конечно, любимчиком. Ребята о нем заботились – у Пломбира даже было свое место.

Мы предложили забрать кота – и тут мнение военных разделилось. Часть, конечно, сказала «да». А другая – «ну как мы без него, привыкли же сильно». На минуту повисла пауза, все переглядываются. Совместно принято решение кота отправить в Москву. Витя сам грузил в переноску, никому не доверял сокровище и нашептывал коту – «не переживай друг». Попросил у нас номер телефона, и строго сказал: как Пломбир доедет – прислать фотографии, что все хорошо, а как дом найдем – еще кадры. Волновался сильно.

Другой военный Егор (имя изменено, прим. «Страсти»), старший лейтенант, отошел на секунду и вернулся с консервами «Вискас». «Вот, возьмите, пожалуйста, для Пломбира», - произнес он. Военные с оружиями, строгие и суровые внешне, переживают за обычного кота, который прибился. Собрали приданое, и на лице легкая растерянность.

На посту нас также ждала команда из теробороны. Без нее не добраться, не доехать – очень опасно. Тероборона — это обычные люди, в прошлом с разными невоенными профессиями, а сейчас помогающие мирным. Как местная полиция. А еще у них есть РЭБ (на месте учишься новым словам). Это - радиоэлектронная борьба с дронами, она позволяет узнать, что БПЛА где-то рядом, и, если повезет, заблокировать.

Старший Леонид (имя изменено, прим. «Страсти»), улыбчивый и загорелый, рядом с ним сразу стало спокойно. Он женат, есть трое детей, раньше работал в сельском совете. В начале СВО решил, что должен помогать гражданским, и перешел в ряды территориальной самообороны. И таких историй очень много – про долг помогать, про защиту Родины и любовь к стране, к людям. Леонид раньше увлекался охотой, и данное хобби помогает в новой реальности – пользоваться оружием. Сбивает им дроны… На вопрос, сколько ты уже отстрелял, скромный ответ: «Четыре! А вот есть один… он целых 42 сбил!» Герои среди нас. Обычные люди.

Все готово, «Газель» с клетками, чтобы грузить и сажать животных. Нужно ехать. Кажется, время там идет по-другому. И каждая минута дорога. В одном месте нельзя находиться больше пяти минут, толпой. Нельзя то, нельзя это.

Первые рекомендации: «Едем быстро, смотрим на небо, если мы останавливаемся, значит и вы сразу останавливаетесь. Мы выходим из "Газели", вы быстро выходите из машины. Поехали».

По дороге, где поля и леса, не слышно пения птиц, какое-то пугающее одиночество. За весь путь не встретили ни одной машины, только наши две. Вот самый опасный кусок маршрута, тероборона останавливается, мужчины быстро выходят - мы следом. Засекли первый дрон. Очень странные чувства, но времени на анализ нет. Стоим. Смотрим по сторонам. Смотрим на небо – оно голубое-голубое. Наивное чувство, что кажется мирным…

Пронесло.

Поехали дальше. И вот он поселок. Полностью разрушен. В почти каждый дом был прилет. Город-призрак, окутанный роем мух, которые везде и повсюду. Одной собаке мухи сильно прокусили ухо, такие масштабы…

В деревне все еще остались несколько семей, которые кормят брошенных животных, тушат пожары и приглядывают за домами выехавших. Они ни при каких обстоятельствах не собираются покидать свой дом. Мы привезли воду, корм, еду людям. На месте это кажется каплей, хотя думали, что закупили много.

Ну что, начали работу.

Грузим собаку и слышим взрыв. Ничего не говорим. Наш взгляд увидел мужчина из теробороны. «Это выходы, этого вам не надо бояться», - произнес он. И вопрос в воздухе: «Да как вы их отличаете?» Ответ с улыбкой: «Мы так живем».

И дальше потоком несут животных или говорят, куда идти. Хозяин сильно пострадал, пес на привязи, без еды и воды, бабушка в больнице, и полностью разрушенный дом, все в осколках, и под крыльцом маленькая белоснежная собака… Достать было сложно, и все вокруг в разрухе. Из теробороны предупреждают: «Дальше не ходите, могут быть лепестки, чем они там еще стреляли…» Идешь аккуратно, смотря на каждый свой шаг… Тоже привыкаешь быстро.

Поймали. Посадили. И нашли щенят чуть подальше, они только открыли глазки, маленькие комочки… Сажаем. Как оставлять? Погибнут. Этот вопрос в воздухе постоянно, нельзя выбирать, кому жить, а кого оставлять. Стратегия – забираем всех.

А где мама? Чуть тревога… и, как кадр из фильма, бежит крохотная собака… Семья вместе. Погрузили.

Коты, которые услышали шаги и запах еды, бегут сломя голову к рукам. Требуют внимания. И просятся на ручки. Вислоухий кот с домашним ошейником, очень-очень худой и напуганный.

Люди…

Вот бабушка, передали ей еду, она отказывается уезжать. Говорит: «Да куда, нет, мы никуда не поедем». У нее сын таксист, и каждый раз рискует жизнью, приезжая к родственнице с едой… Страх будто идет фоном, уже не так остро чувствуешь.

Еще одна женщина, ей 90 лет, записали номер. «Мы останемся здесь, это наш дом», - произнесла она.

Другая бабушка согласилась в этот день уехать. Тянула до последнего. Страшно менять свою жизнь на старости лет, «но страшнее уже оставаться». А у нее рыжий кот, домашний и любимый. Когда начались обстрелы, кот перестал подходить к рукам. Постоянная паника и нескончаемый стресс – питомец одичал и перестал подходить даже к своей хозяйке.

Машина стоит, времени мало, тероборона торопит: «Летает, дроны летают». Взрывы. Прилеты. Мы так и не смогли поймать кота. Оставили много еды и воды. Прошлись по поселку, поняли, скольким еще нужна помощь.

Всех грузим, сажаем в переноски. И тут бежит один пес. Уже до ужаса банальная история: погиб хозяин, прибился к соседям. Удивительная собака, сама подошла к нам, залезла в «Газель» и взглядом будто говорила: «Ну, везите в новую жизнь». Клетки уже забиты, слишком много тех, кого уже поймали. Все гораздо больше статистики и плана. Пришлось оставить. Но пообещали вернуться.

День второй.

Второй день оказался насыщенным, потому что были постоянные прилеты. Информация быстро дошла до местных, они знали, что в поселок, рискуя жизнью, приехали волонтеры эвакуировать собак и семьи. Просили, только чтобы забрали. Отдавали под взрывы, со слезами.

Барон - старенький пес, весит килограмм пять максимум и большая часть — это уши. Он слепой. «Барона обижают курицы, еду забирают, возьмите, пожалуйста», - просили нас. Беляш, как той-терьер-переросток. Женщина не могла сдержать слез, просила самой посадить в машину. И оттягивала этот момент - посадить в клетку и расстаться. «Вы же найдете ему самую лучшую новую семью?» - спрашивала она.

Мужчина нес на руках метиса-кавказца... И скупая слеза. Без слов. Под обстрел. И потом, как новый вдох, шутка: «Ну он же почти хаски, пристроите, найдете дом».

И тут снова где-то дрон. Тероборона начала ускорять нас: «Вам волю дай, по всему поселку гулять будете, повеселее, девчат, работаем».

И мы начали работать повеселее. Грузим в машину. И слышишь все эти истории, пропускаешь через себя, но нет времени погрустить. Почти всех посадили в «Газель». Ну, и, конечно, того песика, которому обещали Москву. Уговаривать не пришлось, чуть помогли сесть в переноску.

Перед отъездом решили пройтись и налить воду для тех, кого не нашли (но просили забрать), кто одичал и не подходит. Тут куры стали налетать на воду со всех сторон (где же птицы были все время, не видно и не слышно). Набрасываются на воду – необычная картина. А чуть в стороне гора трупов из птиц. Их не ели ни кошки, ни собаки, ни дикие звери. Просто трупы, будто они замерли. На все смотришь и не успеваешь даже почувствовать, как вбегает тероборона. Засекли, дрон попал в машину недалеко от нас, надо срочно уезжать.

Дальше Белгород. Весь город подготовленный – укрытия, аптечки, предупреждения, куда звонить, что делать. Очень хвалят и любят губернатора Вячеслава Гладкова – столько теплых слов. В городе кипит жизнь. Свадьбы, прогулки, магазины. Только «укрытие» в каждом метре напоминает, где ты.

После приграничья звук ракетной опасности, работы ПВО и правда не страшный. Тоже привыкаешь. И уже также отличаешь.

Еще раз проверили эвакуированных животных, перегрузили в большой автобус и увезли в Москву, в новую жизнь.

Сейчас все кошки и собаки по передержкам, сданы анализы, единицы даже успели найти семью. Их уже ждали дома. Фото Пломбира с передержки отправлено военному, начинается поиск дома. Мы всё запомнили. И это не забыть. Впереди еще много работы, всем нужно найти семью. И очень большая ответственность – не только перед этими животными, а еще перед людьми, которые как будто стоят сзади, и ты помнишь их слезы. Не подведем!

Такая вышла поездка. Такой получился рейс.

Ниже приводим информацию о животных, которым нужен дом.