Отоларинголог Евгений Степанович вновь подошел к теме с неожиданной стороны. Я сидел, оперевшись локтями на стол, и очень внимательно смотрел на свою собеседницу. Ее лицо удивительным образом оставалось красивым, несмотря на витиеватый узор глубоких и не очень морщин. Нельзя сказать, что морщины прямо-таки предательски выдавали ее возраст, нет. Скорее они намекали, что дама обладает богатым жизненным опытом. Лицо ее при этом не теряло привлекательной остроты черт, по выражению ее глаз я понял, что она это прекрасно сознает. А ведь мне уже семьдесят лет, — неожиданно звонким, молодым голосом сообщила она и улыбнулась. Морщинки в уголках рта, как это ни странно, только придавали задора ее улыбке. Не верю, — искренне возразил я. Дама улыбнулась чуть шире и вежливо взмахнула ресницами. Я понял, что этот комплимент был ей приятен, но слышала она его явно не впервые. - А вот представьте себе, — ответила она и внезапно отвела взгляд, — а ведь я до сих пор помню тот день, когда я с ним повстречалась. - Давно это было? — посмел я дать волю своему любопытству. - Очень давно, — моя собеседница мечтательно устремила взгляд в окно. Улыбка ее оставалась такой же обворожительной, но мне показалось, что она стала немного грустной. Дама глубоко вздохнула: Пятьдесят лет прошло. А я до сих пор помню этот день. Вот некоторые говорят, что никогда не забудут свой первый поцелуй. Мне кажется, это ерунда. Я свой первый поцелуй совсем не помню. А день нашей встречи помню замечательно. До того, как он вошел в мою жизнь, все было будто пеленой покрыто. А потом появился он — и сразу выглянуло солнце. Понимаете? Наверное, понимаю, — осторожно ответил я. Хотя сам я не мог припомнить себя в аналогичной ситуации, но разочаровывать собеседницу не хотелось. Нет, молодой человек, — дама элегантно покачала головой, не переставая улыбаться, — по глазам вижу, что не понимаете. Но хотя бы просто поверьте. - Верю, — охотно согласился я. Дама удовлетворенно кивнула. Он с первого дня подарил мне радость к жизни. Я бы даже сказала, что он подарил мне счастье. С тех пор мы все эти годы были вместе. Каждый день. Прямо как в сказке. Мне показалось, что последнюю фразу она произнесла каким-то особенным тоном. С горчинкой. Я набрал полную грудь воздуха и решился на откровенный вопрос: Но вы ведь понимали, что так нельзя? Моя собеседница задумчиво потерла пальцами переносицу: - Да, пожалуй. Даже больше скажу, иногда я ощущала, — дама слегка замялась, подбирая слова, — наверное, зависимость. Пару раз я даже пыталась расстаться с ним. - Вот как? — я внимательно посмотрел в ее глаза, не молодые, но все еще ясные. — Но уйти не получалось, ведь так? Нет, — дама покачала головой, — даже несколько дней без него превращали мою жизнь в настоящий ад. Как будто у меня отобрали возможность дышать.Во взгляде ее появился какой-то новый оттенок. Не то грусть, не то... злость? Представляете, — продолжала она, голос ее стал немного дрожать, — он был со мной, даже когда я рожала первую дочь. Врачи были против. Но я твердо стояла на своем, потому что знала: если его не будет рядом — точно умру. И вот что я вам скажу: это было ужасное чувство. Улыбка постепенно сползла с ее лица, а злость во взгляде проступила отчетливо. Теперь я окончательно знал этому причину. Любовь, превратившаяся в болезненную зависимость, с каждым годом причиняла ей все больше страданий. Но разлука превращала ее жизнь в кромешный ад. Моя собеседница глубоко вздохнула, по тому, как изменились ее осанка и выражение лица, я понял — она решительно брала себя в руки. - Да что тут говорить, — произнесла она уже достаточно ровным голосом, — мы и сейчас с ним не расстаемся. Вы же понимаете, что крепкая привычка связывает надежней страсти. - Понимаю, — кивнул я. И это было абсолютной правдой. Она сумела прогнать из своего взгляда последние отблески злости и не оставила в нем ни тени неопознанной грусти. Но мне показалось, что где-то в недосягаемой глубине ее уже не молодых, но все еще ясных глаз отчаянно пульсировала тщательно замаскированная мука. Моя собеседница одарила меня своей, так и не поддавшейся беспощадному старению, улыбкой и встала из-за стола: Вы извините, доктор. Вроде бы пришла полечить внучку, а болтаю о постороннем. Наверное, совсем заговорила вас... - Что вы, что вы, — я поспешил встать, чтобы помочь ее внучке, потенциальной обладательнице той же обворожительной остроты черт, слезть со смотрового кресла. — Вы ничуть меня не заговорили, мне было очень приятно побеседовать с вами. Я проводил мою опытную собеседницу и ее маленькую внучку до двери кабинета, попрощался с ними и снова сел за рабочий стол. Я думал об услышанном сегодня и пытался понять, что такое настоящая, крепкая любовь: нежное и трепетное чувство, которое проносишь в себе всю свою жизнь, или мучительная зависимость, которая полностью овладевает тобой, подчиняя себе твои помыслы и желания. Я думал еще, не повторит ли внучка моей собеседницы, внешне похожая на нее как две капли воды, судьбу своей бабушки. В глубине души я надеялся, что нет.В дверь кабинета постучали и я обернулся: - Войдите. Дверь приоткрылась, внутрь заглянула моя недавняя собеседница: - Извините, доктор, мне так неловко. Но я, кажется, случайно забыла его у вас. Вы его не находили? Я окинул стол взглядом и действительно заметил его. Он одиноко ютился на краю — пластиковый флакончик, оборудованный дозатором. На боку его красовалась надпись «Нафозалин 0.1%». - Вот, — я протянул флакончик даме, — возьмите, пожалуйста. - Спасибо, доктор, — виновато улыбнулась она, — видите, только вышла из кабинета, как снова вспомнила о нем. Не могу расстаться даже на день. - Все понимаю, — развел руками я, — надеюсь, вы прислушаетесь к моим рекомендациям. По поводу внучки. - Конечно, доктор, — лицо бабушки вдруг стало серьезным, а черты его еще сильнее заострились, — уж ей-то я не дам совершить подобной ошибки. Никаких длительных курсов сосудосуживающих препаратов, я вас прекрасно поняла. Не хочу, чтобы она так же мучилась потом. - Тогда желаю удачи. Мы вновь улыбнулись друг другу и теперь уже окончательно попрощались. А я еще долго сидел в кабинете и размышлял. Про остроту первых чувств. Про любовь. Про зависимость. Про возможный знак равенства между ними. Про передачу опыта между поколениями. Про фармакологию и про своевременное обращение к специалисту. Своевременное — это когда еще можно что-то исправить.
